Овцеводство
Как управлять хозяйством и оставаться на плаву
Елена Слав, Евгений Ерошенко (agriculture.by)
Какими бы неприхотливыми ни были овцы в содержании, фермеры-новички рано или поздно из романтиков превращаются в скептиков. Владелец крупной овечьей фермы «Дворянская усадьба» Николай Киреенко изначально не то что овцеводом — даже фермером не собирался становиться. Вероятно, поэтому он до сих пор излучает оптимизм.
Около 300 га земли бизнесмен из Минска приобрел в Червенском районе 13 лет назад — собирался развивать экотуризм. «Я нашел место, которое мне понравилось, под рыбалку, отдых», — рассказывает Николай, который, к слову, наотрез отказался фотографироваться.
Площади позволяли не только зарабатывать на тяге туристов-горожан к слиянию с природой, но и заодно завести ферму. Фермерское хозяйство на берегу реки Волмы назвали «Дворянская усадьба». Купили 40 коров; 14 телок и один бык были породы шароле, которая известна экстремальными суточными привесами деликатесного мраморного мяса. Остальные — местной, черно-пестрой породы. Мясо помесных телят, по мнению Николая, нисколько не уступало по качеству мясу чистопородных шароле. Но пару лет назад от разведения крупного рогатого скота фермер отказался.
— Принимал их мясокомбинат у меня всего по 2 руб. за килограмм живого веса. Ну это ж чистые убытки! Вырастить корову — это труд, с овцами не сравнишь! — объясняет Николай.
Овцы на ферме появились случайно в 2012 году.
— Папа мой всю жизнь занимается сельским хозяйством. Купил себе 5–6 овец, но потом решил завести коз, а овец мне сюда «сплавил».
Потихоньку стадо разрослось и, как вспоминает фермер, до 2015 года овцеводством было заниматься выгодно.
Отара
Сегодня овцы «Дворянской усадьбы» — привычная деталь местного сельского пейзажа. За пять лет отара увеличилась в 70 раз, и сейчас в хозяйстве более 400 голов. Здесь специализируются на выращивании овец романовской породы и породы прекос. «Романовцы» традиционно отвечают за многоплодность, прекос — за высокое качество мяса. В виде эксперимента Николай приобрел несколько овец эдильбаевской породы, популярной в казахских степях. В планах приобретение мясных акселератов — баранов Иль-де-Франс.
Племенным разведением Николай Кириенко не занимается — только мясом, так что в хозяйстве полная толерантность к самым разнообразным проявлениям овечьей любви.
— Здесь у меня уже очень много помесей, — рассказывает фермер, обводя широким жестом свои владения. — Помеси — мировая тенденция. Спрос во всем мире сейчас только на мясо. Во всяком случае, в Европе и России. Чистопородное разведение не очень выгодно. У меня есть и чистопородные «романовцы», и прекосы, и эдильбаи. Эдильбаев — два барана и штук шесть овец. Овец оставлю, а баранов в этом году продам.
По его словам, он пробовал скрещивать «романовцев» и прекосов с эдильбаями и заметил, что если рождаются рыжие ягнята, то вырастает хорошее, крепкое животное. А если рождаются черные, то, скорее всего, овца будет слабой и проблемной. Демонстрируя пасторальных белоснежных ягнят в загоне, Николай утверждает:
— Белые тоже будут отставать в развитии от пятнистых. Вот эти, серо-буро-малиновые, к восьми месяцам будут весить более 50 кило. А одноцветные — хорошо, если 40.
Технология содержания
Два раза в год Николай обрабатывает стадо от кровососущих паразитов и глистов. Использует популярное среди фермеров средство «Фармацин». Овцы зимуют в большом сарае, поделенном на боксы, которые Николай называет «котухами». Овцы приучены сами заботиться о своем тепле.
— Подстилку с осени насыпаю на чистый пол: убираем все полностью, до бетона. Насыпаем 10 см опилок и ставим овец. Больше не подстилаем. Они сами прибирают сено, солому, которой их кормим. Так что сантиметров 30–40 к весне они себе настилают, — рассказывает фермер. — Солома преет и дает тепло, поэтому овцы не мерзнут.
Однако от влажности, по словам Николая, страдают эдильбаи.
— Как только весна, дожди — я эдильбаев отсюда вывожу. Лучше я их в холодное место поставлю, но там, где нет влажности. Потому что реально могут погибнуть даже годовалые уже овцы.
Гибель овец в хозяйстве фермер считает недопустимым:
— Если смотреть овец хорошо, это очень благодарное дело: гибнет крайне мало. Бывали, конечно, случаи: овца окотилась и бросила ягненка. А мы банально не можем эту овцу найти.
Нередко удается подсаживать брошенных ягнят к другой окотившейся овце. Николай не согласен с утверждением многих овцеводов, что окотившаяся овца априори не принимает чужих младенцев. Принимает, но добиться этого не так-то просто. Чем больше поголовье, тем меньше возможности внимательно следить за такими процессами, вмешиваться в них. Так что при большом поголовье, например, многоплодную романовскую породу фермер заводить не рекомендует.
— Жалко же их! Стадо большое, сложно заниматься каждой овцой отдельно. У меня есть овцы романовские, у которых по 3–4 ягненка приплод. Вот если четырех родила, двое из них погибнут — это 100 %. Троих может выкормить, но все трое будут слабые, если не подкармливать. А подкармливать, ухаживать отдельно за каждым новорожденным ягненком — это абсолютно другая работа, нужен отдельный специалист. Там уже другая специфика выращивания, — уверен Николай Киреенко.
Наемный труд
В большом числе работников фермер не нуждается. Говорит, что зимой достаточно одного толкового человека, способного управлять трактором. Летом — максимум двух. Чтобы упростить себе жизнь, Николай организовал систему загонов по 3–4 га каждый, где овцы могут пастись без присмотра.
— Пока работники мои трезвые, овец пасет пастух. Как только у меня работник получил зарплату, то приблизительно на три дня вводим в строй систему загонов.
В целом на селе с работниками, по словам Николая, нелегко:
— У нас тут рядом деревня — там десять человек безработных. Осенью в пятницу им почтальон привез «письма счастья» — налог на «тунеядство». Утром субботы девять из этих десяти человек стояли у меня под воротами. Все горели желанием работать. Но к понедельнику кто-то выяснил, что наличие приусадебного участка освобождает жителей сельских населенных пунктов от уплаты социального сбора. Больше я никого из этих людей не видел.
Выпас и корма
Из 300 га фермы половина земли засеяна зерновыми и многолетними травами, но это, как объясняет фермер, только «на сено». Ведь в распоряжении овец заливные луга — естественное пастбище площадью около 150 га.
— Вкус баранины процентов на восемьдесят зависит от того, что овцы едят. А у меня тут какие-то очень хорошие травы! Если кормить сеяными травами, мясо получается не настолько вкусным. Моя отара все лето на природном материале. Тут же речка: ни подсевать, ни удобрять ничего нельзя, даже подкашивать — и то проблема.
Питание своих овец фермер называет «экосодержанием». Зимой — сено и солома, а также зерно или мука собственного производства (на ферме есть собственная небольшая мельница). Если баран идет на мясо под заказ — 500 г зерна в день, остальным — 150 г в день. Многого, впрочем, стадо не требует. Последние годы с теплыми зимами паслось самостоятельно едва ли не до рождественских праздников.
Летом в рационе только трава. Если покупатель просит жирного, откормленного барана, такого дополнительно подкармливают зерном.
Кто и зачем покупает баранину?
Постоянные покупатели — обеспеченные жители Минска.
— Это люди богатые, привередливые именно к вкусу мяса. Им принципиально важно, чтобы баран при жизни ел только натуральную пищу, — рассказывает Николай.
Он доставляет мясо сам, на собственном автомобиле: от ворот его фермы до столицы примерно 70 км.
— Схема примерно такая: позвонили мне, сделали заказ на баранину. Потом должен приехать ветеринар, чтобы осмотреть овец и дать справку. Я за справку должен заплатить, потом загрузить барана, отвезти на бойню, если та свободна (потому что бойня обычно не свободна). Своей убойной площадки у меня нет, вожу в убойный цех Червенского райпо. Забьют там они моего этого барашка, и еще шесть часов туша должна отвисеться. Только после этого мне дают уже ветеринарное свидетельство на мясо и я могу забрать товар и отвезти его счастливым покупателям.
Хороший нестарый барашек «тянет» примерно на 15–20 кило. Семье из четырех человек этого количества хватает на две недели. Мясо Николай продает по 10 руб. за килограмм в туше, а если покупатель разделывает сам — то по 4,5 руб. В среднем хозяйство продает двух животных в неделю. Чтобы получить больший доход, нужна своя торговая точка. Но открывать ее в области смысла нет: стабильный спрос на баранину есть только в Минске. По словам фермера, магазины на минском Комаровском рынке и на рынке в Ждановичах продают 5–6 баранов в неделю.
К слову, традиционно баранина востребована у мусульман. Но несмотря на то, что «Дворянская усадьба» расположена в местах исторического расселения татар-мусульман в Великом княжестве Литовском в XV–XVI веках, сегодня эти места повышенным спросом на баранину не отличаются.
— Местные татары уже давно белорусы, — шутит Николай Киреенко. — Так что в основном фермерский продукт приобретают мусульмане-иностранцы. Когда большие праздники или какое-то выдающееся событие в семье, например, сын в белорусский вуз поступил.
Особенно запомнились ему гости из Туркменистана — родители студентов, которые учатся в Беларуси.
— Любо-дорого смотреть, как эти люди «делают» баранину, — восхищается фермер. — Во- первых, не выбрасывают ничего — только содержимое кишок. Они делают разрез на желудке и прямо там кишки на три группы делят: тонкие, толстые и кишки, на которых нарост жира. Эти кишки — они говорят — самые хорошие в баране, они целебные. Промыли их — и в суп. Так разделали, что нигде ничего даже не капнуло! Это надо уметь так делать! Я реально поражен был! Голову, ноги, копыта — все забрали, осмолили на костре. Безотходный абсолютно баран у них!
Николай Киреенко утверждает: профессиональная разделка баранов — специфическое, но увлекательное зрелище. Профессионалу на разделку всей туши достаточно пяти минут.
Шерсть и шкуры
Как и многие белорусские овцеводы, фермер так и не смог решить проблему с шерстью, при том что рядом с фермой расположена валяльно-войлочная фабрика.
— Шерсть абсолютно невыгодна: труд тяжелый, а платят гроши. Сами мы — и я, и работники — умеем стричь, но делаем это только по необходимости. Те, кто профессионально занимается стрижкой (как правило, эмигранты из Средней Азии), берут около 5 руб. за то, чтобы обработать одну овцу. То есть, чтобы постричь 200 овец, я должен 1 000 руб. отдать? Я понимаю, что если овцу регулярно стричь, то ей и бегать легче, и здоровее она будет, но зачем тратить реально большие деньги? — рассуждает Николай.
Затраты на стрижку выручка за шерсть не окупает: сдать шерсть можно в любом райпо по закупочной цене 5–10 коп. за 1 кг. Одна овца, по словам фермера, дает примерно килограмм шерсти. То есть выручка фермера за шерсть с 200 овец составит максимум 20 руб.
Авторы правительственной программы развития овцеводства предполагали, что к 2017 году в каждой области появятся и специализированные пункты стрижки, и мойки, и чесальни. Но фермер говорит, что «гладко было на бумаге», а пока шерсть белорусским предприятиям не нужна в принципе, даже за бесценок. В редких случаях могут принять только мытую, чесаную, отсортированную, упакованную. Единственное в стране предприятие, где моют шерсть, расположено в Гомельской области — Ильичевская шерстомойка. На данный момент сырье там не принимают. Да и вообще, овцевод — это тот, кто растит, кормит, лечит, стрижет овец. А мыть и чесать шерсть — это отдельная работа, к овцеводству фактически не имеющая отношения, скорее — к переработке шерсти.
Аналогично обстоят дела и со шкурами. Какое-то время фермер их собирал в надежде на реализацию, но потом разочаровался и одномоментно уничтожил весь запас. Николай Киреенко объясняет, что кожевенные заводы не принимают шкуры на выделку. Предприниматель рассчитывал, что в Минске кто-нибудь откроет бизнес по выделке шкур и пошиву из них одежды или аксессуаров. Но пока так и не дождался. Как и в случае с шерстью, рынок сбыта у фермерских овцеводческих хозяйств ограничивается заготовителями Белкоопсоюза. Но закупочные цены очень низкие: за шкуру овцы в зависимости от сорта и вида овчины предлагают 5–50 коп.
Можно ли разбогатеть на частном овцеводстве?
— Процветающий частник-овцевод в нашей стране сейчас редкость, я не слышал о крупных успехах коллег в этой отрасли, — говорит фермер.
В теории спрос на свежий натуральный продукт неограничен. Но на практике все иначе: в рейтинге популярности мяса у белорусского потребителя баранина занимает только пятое место, после крольчатины. Культура потребления именно баранины и ягнятины исторически не сформировалась. Даже при одинаковой цене на свинину и баранину, как правило, потребители выбирают свинину. В зависимости от объемов производства можно было бы организовать собственную бойню с разделкой туш на полуфабрикаты и продажей в сетевых магазинах. Но от этой идеи Николай Киреенко отказался еще в те времена, когда разводил коров.
— Хорошо, что не сделал: затраты бы не окупились. Просто были бы выброшенные деньги, — уверен он. — Штучный забой выгоднее.
А вот от идеи экотуризма Николай не отказался. Часть фермерской земли раньше принадлежала колхозу, а часть — бывшие владения лесничего Игуменского уезда. Его дом, разрушенный после революции, стоял в дубраве на берегу Волмы. На этом месте фермер поставил шесть домиков, каждый рассчитан на четырех человек. Но большого потока туристов пока нет. Водоснабжение — в канистрах, для электричества — генератор. Здесь, как правило, останавливаются на отдых те, кто приезжает за бараниной.
Один из недостроенных пока домиков агроусадьбы.
Николай откровенно говорит о том, что фермерское хозяйство сегодня фактически не приносит ему прибыли. Впрочем, и больших убытков тоже. Но бросать дело он пока не собирается, ведь у него был успешный опыт в прежние, докризисные годы. Фермер не исключает, что «бизнес на овцах» в Беларуси еще пойдет в гору.
Материал предоставлен журналом
